Видите, ба́рыни, – остановился он вдруг, уже поднимаясь на лестницу в нумера, – хоть они у меня там все пьяные, но зато все честные, и хоть мы и врем, потому ведь и я тоже вру, да довремся же, наконец, и до правды, потому что на благородной дороге стоим, а Петр Петрович… не на благородной дороге стоит.
— Федор Достоевский, Преступление и наказание
Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, ба́рыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом все веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры.
— Лев Толстой, Война и мир
Гусары, ба́рыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи.
— Лев Толстой, Война и мир
Из цыганки-проходимицы в ба́рыни попала – да не надо?
— Иван Тургенев, Сборник "Записки охотника"
Приехал наконец с Кавказа муж покойной ба́рыни, полковник, отслужил панихиду на могиле ее, в Колтышкине, погоревал над обрывом, взял от меня дочку свою, дитя мое богоданное, и укатил на родину.
— Чудо Рождественской ночи