И в течение всего своего пребывания в Венеции, каждый день, ровно в пять часов вечера, ана́том входил в бордель на улочке Боччьяри, неподалеку от церкви Святой Троицы, и говорил ей, что любит ее.
Прежде чем россказни Беатрис разлетятся по городу, словно семена, разносимые ветром, ана́том решил просить декана отправить его в Венецию, пока воды Падуи не успокоятся.
Да, он сразу все понял, ему хватило лишь намека, данного везиром Ана́том, а тому тоже не откажешь в хитроумии, к тому же он скор на решения, - сказал Тау, - и без отлагательств принял такое решение: не убивать ту деву, как замыслил поначалу, а сделать ее своей супругой, пообещав оставить рожденному ею наследнику все царство, и таким образом, без войн и кровопролития, объединить Верхний и Нижний Египет.
Надо послать за Ана́том, высказать раскаяние в том, что он, царь, поддался гневу и сомнениям, обещать щедро искупить свое прегрешение, наградить его и в этот благоприятный миг примириться с ним.
И каждый день, в пять часов вечера, когда солнце становилось нежарким и призрачным, десятикратно отраженным куполами собора Святого Марка, ана́том, сгибаясь под грузом мольберта, обиды и прочего снаряжения, клал десять дукатов на ночной столик, и в комнате, где аромат горькой любви мешался с резким запахом красок, говорил ей, что любит ее, что готов отдать все, чтобы выкупить ее, что они скроются на другом берегу Средиземного моря, а, если понадобится, -по ту сторону Атлантического океана.