Эмигранты были столько же поглощены революцией, как якоби́нцы.
— Александр Герцен, Кто виноват?
Отвечая декабристам на их критику «Истории», он писал: «Молодые якоби́нцы негодовали; несколько отдельных размышлений в пользу самодержавия, красноречиво опровергнутые верным рассказом событий, казались им верхом варварства и унижения».[24] Слова Пушкина следует понимать еще и в том смысле, что суждения Карамзина о самодержавии не покрывают всего огромного содержания «Истории», что многотомный труд нельзя сводить к доказательству тощего политического тезиса, что было в этом труде нечто такое, за что можно было ее автора назвать «великим писателем», за что следовало ему сказать спасибо.
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Ни якоби́нцы, ни аристократы твои не сделали мне никакого зла; я слышал споры – и не спорил; ходил в великолепные храмы твои наслаждаться глазами и слухом: там, где светозарный бог искусств сияет в лучах ума и талантов; там, где гений славы величественно покоится на лаврах!
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Кроме того, мартинисты и якоби́нцы были вольнодумцы.
— Юрий Тынянов, Пушкин. Кюхля
У них бывали в лицее иезуиты, якоби́нцы, они отвечали за их познания и поведение, одни хотели образовать из них монахов, другие – добродетельных.
— Юрий Тынянов, Пушкин. Кюхля