Как-то случайно, изловив одну из юрких Секунд, я, несмотря на ее злобное цоканье и тиканье, крепко сжал ее меж ладоней, всматриваясь внутрь ее бешено извивавшегося тела, – и вдруг на прозрачных извивах Секунды стали проступать какие-то контуры и краски, а цо́кающий писк ее вдруг превратился в нежный звук давно знакомого и милого – милого голоса, прошептавшего тихо, но внятно мое имя.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И тотчас же в машине моей появился колющий воздух цо́кающий звук.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Как-то случайно, изловив одну из юрких Секунд, я, несмотря на ее злобное цоканье и тиканье, крепко сжал ее меж ладоней, всматриваясь внутрь ее бешено извивавшегося тела, – и вдруг на прозрачных извивах Секунды стали проступать какие-то контуры и краски, а цо́кающий писк ее вдруг превратился в нежный звук давно знакомого и милого – милого голоса, прошептавшего тихо, но внятно мое имя.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И тотчас же в машине моей появился колющий воздух цо́кающий звук.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка