И все равно не мог сними справиться: через несколько лет два розовых куста расползлись меж могил густыми зарослями, так что старое доброе Холе́рное кладбище стали называть Розовым кладбищем, и звали его так до тех пор, пока какой-то из мэров, здравомыслием уступавший народной мудрости, повелел однажды ночью вырубить розовые кусты, а над входом повесить республиканскую вывеску: «Общее кладбище».
— Габриэль Маркес, Любовь во время чумы
С неутомимой деятельностию и энергиею ходила она по разным присутственным местам, кланялась, просила, подавала бумаги, и наконец выхлопотала дозволение причислить отверженное «холе́рное» к числу прочих городских кладбищ и право построить там церковь, которая сооружалась на счет доброхотных подаяний, собранных ею по городу.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
– Привозить такую дрянь, да еще с бахчей, да еще в холе́рное время.
— Надежда Тэффи, Ведьма