Нередко удавалось ему ночевать и на мягких шелковых подушках в гареме какого–нибудь иранского вельможи, который как раз в эту ночь ходил с отрядом стражников по всем чайханам и караван–сараям, разыскивая бродягу и богохульника Ходжу́ Насреддина, чтобы посадить его на кол… Через решетку окна виднелась узкая полоска неба, бледнели звезды, предутренний ветерок легко и нежно шумел по листве, на подоконнике начинали ворковать и чистить перья веселые горлинки.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
Толпа громким хохотом встречала его слова, расступалась перед ним и опять смыкалась перед стражниками, которым так и не удалось догнать Ходжу́ Насреддина, положить его за дерзкое возмущение спокойствия под плети и отобрать в эмирскую казну ишака.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
Люди бежали со всех концов к чайхане — узбеки, таджики, иранцы, туркмены, арабы, турки, грузины, армяне, татары — и, добежав, громкими криками приветствовали своего любимца, знаменитого хитреца и весельчака Ходжу́ Насреддина.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
Распялив тесный мешок, они начали запихивать в него Ходжу́ Насреддина.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
— возгласил Агабек, глядя на Ходжу́ Насреддина с победным торжеством и даже свысока.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине