В упомянутом выше слове ударение должно быть поставлено на слог с буквой И — хламИдой.
Тут был народ с весьма различных ступеней общественной лестницы: и лакеишко с раскроенной щекой, и оборванный солдат, и купец в хорошей лисьей шубе, с которого сиделые арестанты преспокойно стащили в свою пользу новые сапоги, отнюдь не стесняясь присутствием стольких посторонних людей; тут же валялся чиновник, весь мокрый и перепачканный уличной грязью, с оторванной фалдой вицмундира, и личность, напоминающая своей черной хлами́дой странствующего инока, и серяки-мужики, и карманники-жоржи, и некий иностранец француз, без всяких признаков панталон, и немецкие подмастерья, вместе с подмастерьями российскими, и, наконец, мосью с гигантскими усами и с красным околышем да кокардой на замасленной фуражке, из разряда тех, которые останавливают вас на улице непременно французской фразой и просят на пропитание жены-вдовы с семерыми детьми мал мала меньше.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
– Ну, так я и пить не буду! – порешил он, опрокидывая на блюдце полный стакан и залив чаем лощеный пол, вместе со своей грязной хлами́дой. – Он ведь скоромный – из собачьих костей вытравляется.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Седобородый и седогривый как море, с корзиной в руках, в широких штанах, которые так легко могли быть, да и были хлами́дой – полдень, посох, песок – Макс, это могло быть – тогда, было – всегда, будет – всегда.
— Марина Цветаева, Проза