С остекленевшим, помутившимся взглядом, неотрывно прикованным к ха́нскому персту, слегка поманивающему к себе, вельможа молча, будто влекомый за шею незримым арканом, проделал обратный путь, от двери к ха́нскому ложу, причем каждый шаг на этом обратном пути доставался ему ценою жесточайшей внутренней судороги.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
Этот мост назывался так страшно потому, что здесь в прежние времена обычно выставлялись на высоких шестах головы казненных; теперь, по ха́нскому повелению, шесты с головами водружались на главной площади, чтобы их видно было из дворца, а мост, сохранив от минувшего только зловещий титул, перешел во владение гадальщиков и предсказателей.
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине
– Для нас было бы величайшей честью представить вашему ха́нскому величеству все, чем мы торгуем.
— Василий Ян, Чингисхан. Батый