Число знатных приверженцев Фро́нды возросло до двадцати человек.[105] Благодаря мерам, принятым парламентом, жители Парижа были в состоянии выдержать серьезную борьбу с мазаринистами и даже более или менее долговременную осаду.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Все они кричали о своей любви к народу; народ, в свою очередь, кричал «Виват!» в чаянии от которого-нибудь из них великих и богатых милостей… Такова была позорная эпоха Фро́нды, во время которой Франция напоминала пьяного, которого непослушные ноги несут неведомо куда и который на каждом шагу рискует сломать себе шею.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Все беснования коадьютора Ретца-Гонди во время Фро́нды имели целью получение кардинальской шапки и должности первого министра: он достиг того и другого в сентябре 1651 года.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Эта же самая женщина с бесстрастием мраморной статуи смотрела во время восстания Фро́нды на слезы жен и матерей, умолявших ее о сложении тягостных налогов и жаловавшихся на дороговизну хлеба.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Имя девицы ла Валь-ер было также найдено в позорном реестре побед счастливого Фуке… Для суда над ним и его сообщниками-казнокрадами назначена была особенная следственная комиссия: преследуя Фуке, подвергая его и сообщников более или менее заслуженной каре законов, Людовик XIV в то же время желал нанести решительный удар партии недовольных, состоявшей из прежних корифеев Фро́нды.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки