Буфет уставлен сверкающей посудой – старинными чашами, золотыми и серебряными, старинными блюдами и судка́ми, словно в магазине Рандела и Бриджа.
— Уильям Теккерей, Ярмарка тщеславия
Тянулись тяжело нагруженные возы; суетился и толкался всякий люд; рабочие тащили кули и ящики; возчики, ругаясь немилосердно, нагружали и разгружали полки; разносчики с лотками выкрикивали свои товары; хлопали двери менял; из лавок в трактиры шныряли мальчишки то с чайниками, то с судка́ми; степенно проходили, все в черном, монашенки, собирающие «на обитель» и «на построение храма»; мелькали какие-то странные личности в поношенном пальто, пробирающиеся к знакомому «степенству» – посидеть в тепле, выпить стакан чаю и, при удаче, выклянчить «трешницу» или хоть «рубль-целковый».
— Валерий Брюсов, Огненный ангел
Если же идти в трактир с покупателем не предстояло, около полудня мальчишка снаряжался с судка́ми за обедом: приносил щи и битки или, когда день был постный, уху с расстегайчиком и рыбу на конопляном масле.
— Валерий Брюсов, Огненный ангел
Маршрут: в детский сад (Молчановка, 34) занести посуду, – Старо-Конюшенным на Пречистенку (за усиленным), оттуда в Пражскую столовую (на карточку от сапожников), из Пражской (советской) к бывшему Генералову – не дают ли хлеб – оттуда опять в детский сад, за обедом, – оттуда – по черной лестнице, обвешанная кувшинами, судка́ми и жестянками – ни пальца свободного!
— Марина Цветаева, Проза