Удержалось у него тысячонок десяток, запрятанных про черный день, да дюжины две голландских рубашек, да небольшая бричка, в какой ездят холостяки, да два крепостных человека, кучер Селифан и лакей Петрушка, да таможенные чиновники, движимые серде́чною добротою, оставили ему пять или шесть кусков мыла для сбережения свежести щек – вот и все.
— Николай Гоголь, Мертвые души
Есть всему предел; волна, ударившись о берег, назад возвращается или, поднявшись высоко, опять вниз упадает – и в самый тот миг, как сердце мое стало полно, явился хорошо одетый мальчик, лет тринадцати, и с милою, серде́чною улыбкою сказал мне по-немецки: «У вас изломалась кибитка?
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Одним словом, княгининых мосек ублажали не менее самой княгини Настасьи Ильинишны, ухаживали за ними точно так же, как и за нею, ибо моськи были ее первою, серде́чною слабостью на склоне ее добродетельных дней.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
– Возьми корень нищеты духовные, на нем же ветви молитвенные процветают цветом смирения, иссуши его постом и воздержанием, изотри терпеливым безмолвием, просей сквозь сито чистой совести, всыпль в котел послушания, налей водою слезною и подпали теплотою серде́чною.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы