Ударение в слове сгоравшей

Фермина Даса до конца дней не избавилась от последнего тяжелого воспоминания: как та в дверях дома простилась с ней, сгора́вшей от лихорадки, и в черном одеянии послушницы, костлявая и пепельно-серая, под дождем пошла прочь по парку с тем малым, что оставалось у нее для жизни: жалкая постель старой девы и зажатый в кулаке платок с горстью монет, которых хватало всего на месяц пропитания. — Габриэль Маркес, Любовь во время чумы