Когда в алькове кто-нибудь спал, широкая саржевая занавеска, протя́нутая в молельне от стены к стене, закрывала алтарь.
— Виктор Гюго, Отверженные
Испуганно трепыхнулось сердце, рука, приветливо протя́нутая к гостям, невольно прижалась к груди, словно защищая это старое сердце от боли, — кардинал сидел и оцепенело, бессмысленно смотрел на молодую копию Ральфа де Брикассара.
— Колин Маккалоу, Поющие в терновнике
И вот пред ним женщина – босая, в лоскутках выцветших на солнце одежд, черные волосы ее были распущены, чтобы прикрыть голую грудь, лицо ее, как бронза, а глаза повелительны, и темная рука, протя́нутая Хромому, не дрожала.
— Максим Горький, Сказки об Италии и не только…
Внезапно протя́нутая вперед ладонь наткнулась… на воздух.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Окно вагона упадет вниз, над ним протя́нутая рука Мюнхгаузена – длинные костистые пальцы с лунным бликом на указательном; ладони встретятся, и он, Ундинг, скажет, что если б в мире и не было иной реальности, кроме этого вот рукопожатия, то… За стеной загрохотало: экспресс.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена