Не успели мы войти в вестибюль, как моя экономка, выскользнув из своей комнаты (я заметил, что она надела другое платье и чепчик), приветствовала мистера Пиквика прия́тнейшей из своих улыбок и реверансом, а цирюльник, притворившись, будто очутился здесь случайно, отвесил ему множество поклонов.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
— Это голос природы, природы, миссис Бамбл! — возразил надзиратель работного дома. — Неужели я не могу расчувствоваться — я, воспитавший его по-приходски, — когда вижу, как он восседает здесь среди леди и джентльменов самой прия́тнейшей наружности!
— Чарльз Диккенс, Приключения Оливера Твиста
Он закончил эту неистовую декларацию, оглядев всех нас с прия́тнейшей улыбкой, и внезапно загрохотал: «Ха-ха-ха!» – и хохотал так долго, что всякий другой на его месте изнемог бы от напряжения.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
– Это мне казалось! – с прия́тнейшей улыбкой объяснил он мне. – Я и на суде говорил, что сделал «то» под влиянием электрических токов!
— Влас Дорошевич, Каторга. Преступники
– После этого нос господина Дидерота вытянулся, как если б его ущемило табакеркой за миг до прия́тнейшей понюшки.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка