Заключительная строка элегии Дж.Мильтона «Люсидас» (плач о поги́бшем друге, представленном в образе Люсидаса, завершается словами о том, что Люсидас не погиб, воскрес): «Он, встав, плащом облекся бирюзовым / И к пастбищам спешит и к рощам новым».
— Антония Байетт, Обладать
Примостившись на краю кровати, где Флорентино Ариса лежал, не зная, что делать, она принялась рассказывать ему, как безутешно горюет о своем муже, безвременно поги́бшем три года назад, а сама меж тем сбрасывала с себя – одну за другой – вдовьи одежды, пока на ней не осталось ничего, даже обручального кольца.
— Габриэль Маркес, Любовь во время чумы
Но жизнь не отлетает по желанию, чувствовать надо, и Тёма почувствовал, решившись поднять наконец глаза на товарищей, что нет Иванова, нет Вахнова, но есть он, ябеда и доносчик, пригвожденный к своему позорному месту… Неудержимой болью охватила его мысль о том светлом, безвозвратно поги́бшем времени, когда и он был чистым и незапятнанным; охватило его горькое чувство тоски, зачем он живет, и рыдания подступили к его горлу.
— Николай Гарин-Михайловский, Детство Тёмы
Но о сыне, поги́бшем в войну, она говорила всегда.
— Фазиль Искандер, Сандро из Чегема
О своей ли сладкой, но обманутой мечте и надежде на эту водку, или о своем поги́бшем, поруганном и раздавленном достоинстве человеческом?
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы