Один из старожилов, Эгберт Тарэгуд — ему сейчас девяносто три — рассказывал мне, как привел тощую, как доска, проститутку в маленькую каморку на Пека́рной улице (ее больше не существует; жилой комплекс для среднего класса чинно стоит на том месте, где когда-то ревела Пекарная улица).
— Стивен Кинг, Оно
Так что через семьдесят лет после того, как Эгберт Тарэгуд потратил свой любовный пыл и доллар на проститутку в залитой спермой кровати на Пека́рной улице, от их господства остались лишь бескрайние вырубки в округах Пенобскот и Арустук да великолепные викторианские особняки, занимающие два квартала Западного Бродвея… и, разумеется, моя библиотека.
— Стивен Кинг, Оно
Этим занимались четверо лесорубов (организовывать было особо некого; рабочие Мэна тогда относились к профсоюзам так же враждебно, как в большинстве своем и сейчас), в том числе и Клод Эру, который, вероятно, представлял себе профсоюзную деятельность, как возможность говорить людям умные слова и чаще пьянствовать на Пека́рной и Поварской улицах.
— Стивен Кинг, Оно
В тот вечер все бары на Пека́рной и Биржевой улицах гудели, переваривая новость о резне в «Серебряном долларе».
— Стивен Кинг, Оно