Крошка-кочамма проводила в садике все послеполуденное время, одетая в сари и обу́тая в резиновые сапоги.
— Арундати Рой, Бог Мелочей
Рот его был приоткрыт, веки набрякли, одна нога, так и обу́тая в лакированную туфлю, свисала с кровати.
— Донна Тартт, Тайная история
Только что мелькнула ее гомеопатическая ножка, обу́тая в красный сафьянный сапожок, – и за княжною полезла ее подруга, озабоченная своим роброном.[10] В это время надо было видеть в толпе два неподвижные черные глаза, устремленные на молдаванскую княжну; они вонзились в нее, они ее пожирали; в этих глазах был целый мир чувств, вся душа, вся жизнь того, кто ими смотрел; если б они находились среди тьмы лиц, вы тотчас заметили бы эти глаза; они врезались бы в ваше сердце, преследовали бы вас долго, днем и ночью.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
На беду, княжна сидела по-восточному, и одна ножка ее, обу́тая в башмачок, шитый золотом, уютная, как воробышек, выглядывала из-под платья и дразнила его пылкое воображение.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
едва на минуту замолкнет его микроскопическая способность, как стихи водою польются из уст его; едва удержит свое холодное вдохновение, как снова вся природа оживет перед ним мертвою жизнию — и без одежды, неприличная, как нагая, но обу́тая женщина, явится в глаза ему.
— Владимир Одоевский, Русские ночи