Две служанки, Матло́та и Жиблота, известные только под этими именами[140], помогали г-же Гюшлу ставить на столы кувшинчики с красным скверным вином и всевозможную бурду, подававшуюся голодным посетителям в глиняных мисках.
— Виктор Гюго, Отверженные
Матло́та, жирная, круглая, рыжая и крикливая, в свое время любимая султанша покойного Гюшлу, была безобразнее любого мифологического чудовища, но так как служанке всегда подобает уступать первое место своей хозяйке, то она и была менее безобразна, чем г-жа Гюшлу.
— Виктор Гюго, Отверженные
Их встретили Матло́та и Жиблота.
— Виктор Гюго, Отверженные
– Матло́та безобразна! – кричал он. – Матло́та – идеал безобразия.
— Виктор Гюго, Отверженные
В бильярдной тетушка Гюшлу, Матло́та и Жиблота, по-разному изменившиеся от страха – одна отупев, другая запыхавшись, третья проснувшись, – рвали старые полотенца и щипали корпию; им помогали трое повстанцев – трое волосатых, бородатых и усатых молодцов, внушавших им ужас и раздиравших холст с ловкостью приказчиков из бельевого магазина.
— Виктор Гюго, Отверженные