Под Маренго получил два удара саблей по затылку, под Аустерлицем – пулю в правую руку, другую – в левую ля́жку под Иеной, под Фридландом – удар штыком, вот сюда, под Москвой – семь или восемь ударов пикой куда попало, под Люценом осколок бомбы раздробил мне палец… Ах да, еще в битве при Ватерлоо я получил картечную пулю в бедро.
— Виктор Гюго, Отверженные
У лейтенанта Шейскопфа сначала была мыслишка попросить приятеля из слесарной мастерской ввинтить каждому кадету в ля́жку по никелированному болту и связать болт с запястьем медной цепочкой трехдюймовой длины, но, во‑первых, на это уже не хватило бы времени — его, впрочем, никогда не хватало, — а во‑вторых, во время войны довольно трудно раздобыть хорошую медную цепочку.
— Джозеф Хеллер, Уловка-22
Он снова оскалил зубы, взвизгнул и с прытью, которую нельзя бы было ожидать от него, бросился за ней и укусил ее в ля́жку.
— Иван Тургенев, Белый пудель
Ставший необычайно тяжелым пистолет оттягивал карман и растирал ля́жку, взмокшие потом гимнастерка и шаровары липли к телу, жаром горели в сапогах натруженные ноги.
— Владимир Богомолов, Момент истины
Конь по–прежнему не слушался Илью, вставал на дыбы, норовил даже укусить своего нового хозяина за ля́жку.
— Антонин Ладинский, XV легион. Последний путь Владимира Мономаха