Все до единого теперь видят, что множество дел, злоупотреблений и всяких кля́уз произошло именно оттого, что европейские философы-законодатели стали заранее определять все возможные случаи уклонений, до малейших подробностей, и тем открыли всякому, даже благородному и доброму, пути к бесконечным и несправедливейшим тяжбам, которые затевать он прежде почел бы бесчестнейшим делом, но которые он затевает теперь смело, увидя в каком-нибудь пункте постановлений возможность и надежду получить когда-то потерянное добро или же просто только возможность оспаривать владенье другого.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Все до единого теперь видят, что множество дел, злоупотреблений и всяких кля́уз произошло именно оттого, что европейские философы-законодатели стали заранее определять все возможные случаи уклонений, до малейших подробностей, и тем открыли всякому, даже благородному и доброму, пути к бесконечным и несправедливейшим тяжбам, которые затевать он прежде почел бы бесчестнейшим делом, но которые он затевает теперь смело, увидя в каком-нибудь пункте постановлений возможность и надежду получить когда-то потерянное добро или же просто только возможность оспаривать владенье другого.
— Николай Гоголь, Ревизор
Жизнь сахалинской «интеллигенции» полна вздоров, сплетен, кля́уз, жалоб, доносов.
— Влас Дорошевич, Каторга. Преступники
Офицерская шинель поверх грязной и рваной сорочки, да шестиструнная гитара оставались и теперь, как в оны дни, неизменными спутниками жизни капитана-киника, а на Пахоме Борисовиче Пряхине зрелась и доселе все та же коричневая камлотовая шинелишка да котиковая шапочка, в которых он уже более пятнадцати лет совершал свои ежедневные прогулки около съезжих домов, для строчения просьб и кля́уз, наемного свидетельства во чью бы то ни было пользу и взятия кого бы то ни было на свои поруки.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
— И неужели государь никогда не может спокойно отдаться душой удовольствию или зрелищу, освободиться хотя бы на один час от ваших грязных жалоб, кля́уз и сплетен?
— Леонид Соловьев, Повесть о Ходже Насреддине