В чёрном прожжённом ватнике, с серым полотенцем вокруг кадыка́стой шеи, счастливейший из неудачников, отсидевший ничтожный пятилетний срок и работающий теперь условно художником в заводоуправлении, он стоял перед нескладной девушкой и улыбался, понимая, что в нём совершается сейчас очередная измена, которыми столь богата была его поворотливая жизнь: он изменял и вере предков, и надежде родителей, и любви учителя, изменял науке и порывал дружеские связи, жёстко и резко, как только начинал чувствовать оковы своей свободе... На этот раз он изменял твёрдому обету безбрачия, принятому в годы раннего и обманчивого успеха, отнюдь не связанному, впрочем, с обетом целомудрия.
— Л. Е. Улицкая, Сонечка, 1995
Перед ним испуганно метнулась в сторону зелёная фигура в каске, казалось, без лица, с одной только худой кадыка́стой шеей.
— В. В. Быков, Западня, 1964
Он был некрасив, с худой кадыка́стой шеей и большими оттопыренными ушами.
— Ю. П. Казаков, Рассказы, 2012