Сердце у него было довольно мягкое, но речь весьма самоуверенная, а иной раз чрезвычайно даже зано́счивая, – что, в сравнении с фигуркой его, почти всегда выходило смешно.
— Федор Достоевский, Преступление и наказание
Тут надобно вести себя самым деликатнейшим манером, действовать самым искусным образом, а она сделала так, что эта приезжая дура, эта зано́счивая тварь, эта ничтожная провинциалка, потому только, что она какая-то там вдова майора и приехала хлопотать о пенсии и обивать подол по присутственным местам, что она в пятьдесят пять лет сурьмится, белится и румянится (это известно)… и такая-то тварь не только не заблагорассудила явиться, но даже не прислала извиниться, коли не могла прийти, как в таких случаях самая обыкновенная вежливость требует!
— Федор Достоевский, Преступление и наказание
Что ты зано́счивая старая сплетница? – простодушно осведомилась нянюшка.
— Терри Пратчетт, Ведьмы за границей
А главное, чего можно весьма опасаться в наши дни, да не вздумает зано́счивая философия[262], претендующая с помощью нескольких варварских формул примирить все непримиримое, выступить посредницей между глубокими и искренними убеждениями, природы которых она не может понять и значения которых она не может измерить, и тем свести всю эту святую работу религиозных умов к какому-нибудь неудачному компромиссу, к каким-нибудь философским пересудам, недостойным религии Христа.
— Петр Чаадаев, Философические письма
…зано́счивая философия… – гегелевская система.
— Петр Чаадаев, Философические письма