Длительный цикл производства себе подобных начинается с очень странного и смешного процесса – два двуно́га слипаются воедино, производя нелепые движения, и между ними происходит обмен сложными углеводородными веществами.
— Александр Рудазов, Двуног прямоходящий, 2007
Поскольку без присутствия двуно́га в своём чреве металлические жизнеформы неизменно неподвижны, можно сделать вывод, что эволюция превратила их в несамостоятельных симбионтов, полностью зависящих от своих углеводородных хозяев.
— Александр Рудазов, Двуног прямоходящий, 2007
Я, например, принимался его уговаривать: “А если ты уйдёшь в свою комнату и как будто забудешь”, на что тут же следовал ответ: “Ах, если бы минога была б она двуно́га, была б тогда минога миногой лишь немного”.
— Петр Алешковский, Секретики, 2020
Обликом обитавший в подземелье мужского храма дракон походил на двуно́га, только раз в пять меньше – мощные задние лапы и небольшие передние, длинный хвост, массивная голова на короткой шее, пахло от ящера кровью и требухой и ещё какой-то гнилью, скорее всего, зверюга не брезговала и падалью или просто жрала всё, чем её тут кормили.
— Александр Прозоров, Пропавшая ватага, 2015
Поручику самому нередко доводилось участвовать в охоте, и он отлично знал, что охваченный охотничьим азартом любитель зачастую на оранжевый жилет внимания не обращает, а то, что «дичь» двуно́га, его волнует меньше всего.
— Андрей Ерпылев, Имперский рубеж, 2009