И тут Мюнхгаузен, вскочив на сиденье, кричит в сотни квадратных глаз, протянувшихся справа и слева: «Эй, вы, чего уставились, не пускайте его!» И дома по первому же оклику, послушно придвигая окна к окнам, загораживают собору путь; со вздохом облегчения барон опускается на подушки, но в это время он видит повернувшееся к нему смертельно бледное лицо Джонни: «Что вы наделали, – мы ги́бнем».
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
– Потому что то, до чего дошел, но у чего остановился Одиннадцатый, и является основным, наиострейшим вопросом для тех, кто, как вот мы с вами, попал в эту черную зрачковую яму и… Ведь чего скрывать, мы все больны здесь какой-то странной хронической бесцветностью; время скользит по нас, как резинка по карандашным строкам, мы ги́бнем, как волны в безветрие; бесцветясь все больше и больше, я скоро перестану различать оттенки своих мыслей, расконтурюсь и провалюсь в ничто.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И ги́бнем под копытами.
— Александр Солженицын, Рассказы
Собралось их там штук восемь, обитаются табором, да и баста, а мы с хозяйствами ги́бнем; хошь – паши не емши, хошь – ешь, а не паши, хошь – в петлю с ногами лезь.
— Михаил Шолохов, Донские рассказы
Мы за трудовой народ, за его интересы дрались с генеральской псюрней, не щадя живота, и теперь вот ги́бнем от вашей руки!
— Михаил Шолохов, Тихий Дон