– Неужели! – говорил он себе, меж тем как лампа и свечи грустно догорали, а в прихожей с нетерпением ждали усталые слуги. – Неужели это здание, которое так долго строилось, которое воздвига́лось с такой заботой и с таким трудом, рухнуло в один миг от одного слова, от дуновения!
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвига́лось какое-то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок.
— Лев Толстой, Война и мир
Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательно держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все-таки заваливалось и опять медленно воздвига́лось при звуках равномерно шепчущей музыки.
— Лев Толстой, Война и мир
Все так же в этом мире все воздвига́лось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что-то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка-сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что-то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью.
— Лев Толстой, Война и мир
Исстари ни одному угоднику в православной Руси не воздвига́лось столько храмов и приделов, как св.
— И. Калинский, Церковно-народный месяцеслов на Руси