Самая работа, например, показалась мне вовсе не так тяжелою, каторжною, и только довольно долго спустя я догадался, что тягость и каторжность этой работы не столько в трудности и беспреры́вности ее, сколько в том, что она – принужденная, обязательная, из-под палки.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
И кто знает (поручиться нельзя), может быть, что и вся-то цель на земле, к которой человечество стремится, только и заключается в одной этой беспреры́вности процесса достижения, иначе сказать в самой жизни, а не собственно в цели, которая, разумеется, должна быть не иное что, как дважды два четыре, то есть формула, а ведь дважды два четыре есть уже не жизнь, господа, а начало смерти.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Боль потери была такой постоянной, неуходящей, что именно от ее беспреры́вности он забыл, что она есть.
— Константин Симонов, Дни и ночи. Двадцать дней без войны