В глубине комнаты, в полумраке, утопая до лысины в красном кожаном кресле, спокойно дремал хозяин Михайла Михайлович, а возле него – Аку́т Тао Саямо, японский коммерсант, поставляющий Сибирскому акционерному обществу пароходства, промышленности и торговли китайские и японские шелка, сиамские платки, вышитые золотом, не линяющие от стирки, шерстяные ткани, одинаковые с лица в с изнанки, фарфоровые сервизы и электрооборудование и даже перламутровые пуговки, а заодно собирающий с японской обстоятельностью сведения, ничего общего не имеющие с коммерцией.
— Алексей Черкасов, Хмель
Великолепные крабы, Аку́т Тао Саямо!
— Алексей Черкасов, Хмель
Аку́т Тао Саямо сидел тут же, по обыкновению, тихий л неприметный, как бы удалившийся в самого себя.
— Алексей Черкасов, Хмель
Это был… японский загадочный коммерсант, господин Аку́т Тао Саямо, и вексель его был японский, действительно императорский.
— Алексей Черкасов, Хмель
Тот самый Аку́т Тао Саямо, который когда-то дремал в мягком кресле в доме ныне покойного Михайлы Михайловича Юскова.
— Алексей Черкасов, Хмель