Падма, Салем связал свою судьбу с делийскими чароде́ями отчасти из чувства уместности – я любил заниматься самобичеванием, я верил в оправданность моего падения в нищету (из дядиного дома я захватил всего лишь две рубашки, белых, две пары брюк, тоже белых, одну футболку с розовыми гитарами и одну пару башмаков, черных); а отчасти я пришел сюда из преданности, связанный узами благодарности с моей спасительницей, Парвати-Колдуньей; но я оставался там – хотя, будучи грамотным, мог бы работать клерком в банке или учителем в вечерней школе чтения и письма – именно потому, что всю мою жизнь, сознательно ли, бессознательно, я искал себе все новых отцов.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Они пытались, но так и не смогли стать священниками или чароде́ями.
— Раймонд Фейст, Врата Войны
Нынче Кулган велел ему систематизировать описания действий одних и тех же заклинаний, составленные несколькими разными чароде́ями, подметить сходства, различия, а также характеристические черты их магических приемов.
— Раймонд Фейст, Врата Войны
Анастасий были в юности могущественными чароде́ями.
— Валерий Брюсов, Огненный ангел
Кроме того, на блаженного возводили также обвинение по поводу какой-то мертвой руки, что Афанасий будто бы посредством ее волшебно творил чудеса и чарования (сами будучи воистину окаянными и явными чароде́ями); рука же эта будто бы принадлежала некоему клирику Арсению и отсечена была по козням Афанасия.
— И. Калинский, Церковно-народный месяцеслов на Руси