Что бы сказал отец, если бы смог увидеть меня здесь, в апартаментах Мамехи, в платье, сто́ившем больше, чем все, виденное им в жизни, с Бароном и с самой знаменитой гейшей Японии, сидящими рядом.
— Артур Голден, Мемуары гейши
Завоевателем Сибири – золотого дна – был Ермак, недавний разбойник, и страна эта впоследствии времени сделалась местом ссылки злодеев и преступников, юдолью плача и скрежета зубов; преисподнею, в которой души человеческие выносят заживо загробные муки угрызений совести и отчаяния; где руки убийц и грабителей исторгают из недр земных то самое золото и серебро, алчность к которому была и еще будет причиною гибели тысячи других… И завещал Иван Грозный Сибирь царству русскому, будто на вечное воспоминание о своем царствовании, обогатившем, возвеличившем Россию, но и сто́ившем ей немало крови и слез… С именем Сибири для нашего уха точно так же неразлучно сопряжено содрогание ужаса, как и с именем царя Ивана Грозного!
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Я еще расскажу об этом и также о том, как великий Главче, корифей-венеролог в тогдашней России, не признал язвы за сифилитическую, дав понять при этом, что некоторые врачи наживаются даже и тут – на этом страхе, порой сто́ившем жизни.
— Юрий Олеша, Сборник "Три толстяка"