А социализм, который так решительно, так глубоко разделяет Европу на два враждебных лагеря, – разве не признан он славянофи́лами так же, как нами?
— Александр Герцен, Кто виноват?
Идея о Константинополе и о будущем Восточного вопроса так, как я ее изложил, – есть идея старая, и вовсе не славянофи́лами сочиненная.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Г-н Буренин,[256] отправившийся корреспондентом на войну, рассказывает в одном из своих писем забавную встречу с одним из наших европейцев сороковых годов, «в седых почтенных кудрях», проживающим постоянно за границей, но приехавшим нарочно на войну посмотреть, на «зрелище борьбы» (разумеется, с самого почтительного расстояния) и разострившимся в вагоне над всем, над чем вот уж сорок лет острят эти господа, то есть над русским духом, над славянофи́лами и проч.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
У нас – русских – две родины: наша Русь и Европа, даже и в том случае, если мы называемся славянофи́лами (пусть они на меня за это не сердятся).
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
А вот именно в том, что славянофи́лами, или так называемой русской партией (боже, у нас есть «русская партия»!), сделан был огромный и окончательный, может быть, шаг к примирению с западниками; ибо славянофилы заявили всю законность стремления западников в Европу, всю законность даже самых крайних увлечений и выводов их и объяснили эту законность чисто русским народным стремлением нашим, совпадаемым с самим духом народным.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе