Салем-и-Шива, нос-и-колени… три вещи разделили мы с ним: сам (чреватый последствиями) момент нашего рождения, груз предательства и нашего сына Адама (в котором мы совпали, как в высшем си́нтезе): младенца неулыбчивого, серьезного, со всеслышащими ушами.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Думаю, что Вы согласитесь со мной, если я буду точнее: насколько я понял Вас, Вы говорили о некотором «белом» си́нтезе, долженствующем сочетать и «очистить» (приблизительно): эстетику и этику, эрос и «влюбленность», язычество и «старое» христианство (и дальше – по тому же пути).
— Александр Блок, Русь моя, жизнь моя…
Наша психология зиждется на си́нтезе опытных данных.
— Иван Ефремов, Лезвие бритвы
Но на Востоке покорные умы, коленопреклоненные пред историческим авторитетом, истощились в безропотном служении священному для них принципу и в конце концов уснули, замкнутые в своем неподвижном си́нтезе, не догадываясь о новых судьбах, которые готовились для них; между тем на Западе они шли гордо и свободно, преклоняясь только пред авторитетом разума и неба, останавливаясь только пред неизвестным, непрестанно устремив взор в безграничное будущее.
— Петр Чаадаев, Философические письма
Чаадаеву была близка у Шеллинга идея мирового единства, в которой натурфилософия и трансцендентальная философия, «реализм» и «идеализм», не исключают, а дополняют друг друга в «высшем си́нтезе» и в которой провиденциально обосновывается исторический прогресс.
— Петр Чаадаев, Философические письма