В Москве есть особая varietas[9] рода человеческого; мы говорим о тех полубогатых дворянских домах, которых обитатели совершенно сошли со сцены и скромно проживают целыми поколениями по разным переулкам; однообразный порядок и какое-то затаенное озлобление против всего нового составляет главный характер обитателей этих домов, глубоко стоящих на дворе, с покривившимися колоннами и нечистыми сеня́ми; они воображают себя представителями нашего национального быта, потому что им «квас нужен, как воздух», потому что они в санях ездят, как в карете, берут за собой двух лакеев и целый год живут на запасах, привозимых из Пензы и Симбирска.
— Александр Герцен, Кто виноват?
Это был, собственно, не дом, а большая изба с темными просторными сеня́ми, где пахло дегтем, хомутами и какой-то прелью, валялись запыленные ящики и кадушки.
— Анатолий Иванов, Вечный зов
С т а я — несколько изб в скиту под одной крышей, соединяемых обычно меж собой сеня́ми или крытыми переходами.
— Анатолий Иванов, Тени исчезают в полдень
В домике оказалась одна комната с сеня́ми.
— Илья Ильф, Двенадцать стульев. Золотой теленок
Хозяйка постелила себе на кухне, а в горнице, отделявшейся от кухни легкими сеня́ми, легли на полу старшина, Стрельцов, Лопахин, Хмыз, Копытовский и еще четверо бойцов.
— Михаил Шолохов, Донские рассказы