Впрочем, меньше всего мне нужна вера в мое бытие: быть сном – это дает некоторые преимущества, развязывает от свя́занности связностью, хотя я и не намереваюсь злоупотреблять этой прерогативой.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Вот суть: если нет единой нити времени, если бытие не непрерывно, если «мир не цел», расколот щелями на разные, чужие друг другу куски, – то все эти книжные этики, построенные на принципе ответственности, свя́занности моего завтра с моим вчера, отпадают и замещаются одной, я бы сказал, щелиной этикой.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Конечно, прекрасен был училищный оркестр, гордость александровцев, и ждали юнкера четвергового концерта с жадным нетерпением; но для бедных желторотых фараонов один час вокального наслаждения далеко не искупал многих часов беспрестанной прозаической строжайшей муштры и неловкой свя́занности и беспомощности в чужом, еще не обжитом доме, в котором невольно натыкаешься на все углы и косяки.
— Александр Куприн, Олеся
Впрочем, меньше всего мне нужна вера в мое бытие: быть сном – это дает некоторые преимущества, развязывает от свя́занности связностью, хотя я и не намереваюсь злоупотреблять этой прерогативой.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Вот суть: если нет единой нити времени, если бытие не непрерывно, если «мир не цел», расколот щелями на разные, чужие друг другу куски, – то все эти книжные этики, построенные на принципе ответственности, свя́занности моего завтра с моим вчера, отпадают и замещаются одной, я бы сказал, щелиной этикой.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка