Урицкого в милицию, где у него потребовали паспорт и без всякого объяснения причин перечеркнули пропи́ску, а в пункт 8 вписали – «на основании статьи 39», после чего отцу было предложено в 24 часа покинуть город.
— Ольга Берггольц, Ленинградский дневник
Прокурор обещал «разобрать дело», отцу продлили пропи́ску, он всю блокадную зиму в высшей степени самоотверженно работал в своей больнице, а в марте месяце все же ему было предложено выехать из Ленинграда… Видимо, все же в связи с тем, что кто-то принимал его не то за немца, не то за «сына крупного акционера», т<ак> к<ак> никаких объяснений ему так дано и не было, а каких-либо причин вообще к подобного рода репрессии – не существует.
— Ольга Берггольц, Ленинградский дневник
А мы хлопотливо жили трудной, скудной жизнью, продлевая временную пропи́ску, потому что постоянной были недостойны.
— Александр Володин, С любимыми не расставайтесь!
Почему-то у меня не забирают паспорт на пропи́ску, и я не могу пока его выслать.
— Владимир Высоцкий, Роман о девочках