Предоставив Сэму Уэллеру спасать багаж от семи-восьми носильщиков, которые неистово на него набросились, как только карета остановилась, и убедившись, что они приехали минут на двадцать раньше, чем следовало, мистер Пиквик и его друзья нашли приют в зале для пассажиров – после́днем пристанище человеческой скорби.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
Она не пыталась скрыться, изменить курс или лечь в дрейф, но стояла на месте с трепетавшими на ветру разорванными парусами, находившимися при после́днем издыхании.
— Патрик О`Брайан, Командир и штурман
Окинув класс не предвещающим ничего доброго взором, он сообщил, что на после́днем уроке будет контрольная по противоядиям.
— Джоанн Роулинг, Гарри Поттер и кубок огня
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда-нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples[3] (как в после́днем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
— Лев Толстой, Война и мир
На после́днем деле значилось только одно слово: «ГРОМОБОЙ».
— Энтони Горовиц, Громобой