На втором этаже, в комнате окнами на улицу, сидел огромный, бледный и опухший клерк – некая помесь трактирщика с крысоловом, – принимавший трех обшарпанных посети́телей, с которыми он обращался так же бесцеремонно, как, по-видимому, обращались здесь со всеми, кто нес свою лепту в сундуки мистера Джеггерса. – Собирает показания для Бейли[10], – сказал мистер Уэммик, выйдя на площадку.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
Узнали наконец одну капитальную вещь, именно: что князем овладела какая-то неизвестная Степанида Матвеевна, бог знает какая женщина, приехавшая с ним из Петербурга, пожилая и толстая, которая ходит в ситцевых платьях и с ключами в руках; что князь слушается ее во всем как ребенок и не смеет ступить шагу без ее позволения; что она даже моет его своими руками; балует его, носит и тешит как ребенка; что, наконец, она-то и отдаляет от него всех посети́телей, и в особенности родственников, которые начали было понемногу заезжать в Духаново, для разведок.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Так или иначе, церковь снова заработала, и дворик ее снова превратился в биржу нищих, и снова длинноволосые попы деловитой походкой входили в церковный двор, отстраняясь от богомолок, как чиновник райсовета, проходящий в свой кабинет, от хватающих его на ходу посети́телей, и было одно непонятно, где их все это время держали и как они ухитрялись маскировать свои длинные волосы.
— Фазиль Искандер, Сандро из Чегема
Посети́телей стало приходить все больше и больше, и около его кельи поселились монахи, построилась церковь и гостиница.
— Лев Толстой, Крейцерова соната
Прогулявшись в свое удовольствие по Дерибасовской улице, Семен Иванович Невзоров, уселся за столиком у Фанкони и, не снимая шляпы и пальто, чтобы их впопыхах не сперли, принялся оглядывать посети́телей, прислушиваться к разговорам.
— Алексей Толстой, Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита. Похождения Невзорова, или Ибикус