И вместо того, чтобы продолжать заниматься чистой наукой[1], ученые вдруг принялись налево-направо рассказывать, насколько невозможно хоть что-то знать наверняка и, мол, вообще не существует ничего познава́емого, что можно было бы назвать реальностью, но все это очень, очень здорово, а кстати, неужели вы не слышали, ведь все кругом состоит из пресловутых крошечных вселенных, вот только их никто не видит, поскольку все они замкнуты сами на себя!
— Терри Пратчетт, Ведьмы за границей
Scientia est assimilatio scientis ad rem scitam, scientia est sigillatio scibilis in intellectu scientis(Наука есть уподобление познающего познаваемому, наука есть запечатление познава́емого в разумении познающего (лат.).) – схоластические аксиомы.
— Валерий Брюсов, Огненный ангел
Брюсов писал: «Искусство есть постижение мира иными, не рассудочными путями (…) Искусство только там, где порывание за пределы познава́емого, в жажде зачерпнуть хоть каплю «стихии чуждой, запредельной»[14].
— Алексей Ремезов, Сказка серебряного века
Мы только что видели, в чем ошибка знаменитого учения о Я, учения, пытающегося установить, что не существует ничего, помимо познавания, а не подозревавшего, что познавание предполагает бытие познава́емого предмета, т. е.
— Петр Чаадаев, Философические письма