Народ и все сословия охладели к Священному союзу, лишь только король объявил себя его соучастником… Безымянные письма, па́сквили, памфлеты и карикатуры градом посыпались на Генриха III, и он, думая совершить подвиг, сделал промах ничем не поправимый.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
По городу и при дворе ходили о короле и фаворитке самые оскорбительные слухи, злоязычники не скупились и на па́сквили.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Так проходит некоторое время, но… но вдруг странная идея осеняет его – именно: что ведь он Поприщин, не более как Поприщин, тот же самый Поприщин, но только в миллион раз подлее, и что все эти па́сквили из-за угла, все это анонимное могущество его есть в сущности мираж и больше ничего, да еще самый гаденький мираж, самый паскудненький и позорный, хуже даже, чем мечта об испанском престоле.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Так проходит некоторое время, но… но вдруг странная идея осеняет его – именно: что ведь он Поприщин, не более как Поприщин, тот же самый Поприщин, но только в миллион раз подлее, и что все эти па́сквили из-за угла, все это анонимное могущество его есть в сущности мираж и больше ничего, да еще самый гаденький мираж, самый паскудненький и позорный, хуже даже, чем мечта об испанском престоле.
— Федор Достоевский, Записки о русской литературе
Генерал Туркевич заставлял его иногда переписывать набело сочиняемые самим Туркевичем прошения и кляузы для обывателей или же шуточные па́сквили, которые потом развешивал на фонарных столбах.
— Владимир Короленко, Слепой музыкант