Главное: грязно, па́костно, гадко, гадко!..
— Федор Достоевский, Преступление и наказание
Когда о Королеве Марго говорили па́костно, я переживал судорожные припадки чувств не детских, сердце мое набухало ненавистью к сплетникам, мною овладевало неукротимое желание злить всех, озорничать, а иногда я испытывал мучительные приливы жалости к себе и ко всем людям, – эта немая жалость была ещё тяжелее ненависти.
— Максим Горький, Макар Чудра и многое другое…
По понятиям народа, то, что па́костно на миру, па́костно и за дверями.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Я вас прошу, господа, прислушайтесь когда-нибудь к стонам образованного человека девятнадцатого столетия, страдающего зубами, этак на второй или на третий день болезни, когда он начинает уже не так стонать, как в первый день стонал, то есть не просто оттого, что зубы болят; не так, как какой-нибудь грубый мужик, а так, как человек тронутый развитием и европейской цивилизацией стонет, как человек, «отрешившийся от почвы и народных начал», как теперь выражаются.[197] Стоны его становятся какие-то скверные, па́костно-злые и продолжаются по целым дням и ночам.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
– Как все это, в сущности, па́костно! – тихо проговорил он, идя к своему столу.
— Антон Чехов, Палата № 6