За ним следовали паломники из дальних провинций, музыканты с аккордеонами, коробейники с едою и амулетами: постоялый двор три дня был переполнен калеками и безнадежно больными, которые на самом деле сошлись сюда не за учеными проповедями и отпуще́нием грехов, а в надежде на милости мула, который, как рассказывали, тайком от хозяина творил чудеса.
— Габриэль Маркес, Любовь во время чумы
Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во-первых, потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во-вторых, потому, что он своим отпуще́нием крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала.
— Лев Толстой, Война и мир
Страх предшествовать будет оружию твоему, и возвращуся, приносяй дань царей сильных. – Учредителю плавания я рек: – Да корабли мои рассеются по всем морям, да узрят их неведомые народы; флаг мой да известен будет на Севере, Востоке, Юге и Западе. – Исполню, государь, – и полетел на исполнение, яко ветр, определенный надувать ветрила корабельные. – Возвести до дальнейших пределов моея области, – рек я хранителю законов, – се день рождения моего, да ознаменится он в летописях навеки отпуще́нием повсеместным.
— Александр Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву
Вместо того, чтобы воспользоваться кротким расположением душ наших и привлечь к себе нашу признательность отпуще́нием вины сотоварища нашего в уважение нашея просьбы, он ее нагло отвергнул и выслал нас с презрением.
— Александр Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву
Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во-первых, потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во-вторых, потому, что он своим отпуще́нием крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала.
— Лев Толстой, Война и мир