А то — ма́мку видел: лежит голая, а собака живот выедает ей, выкусит кусочек и выплюнет, выкусит и выплюнет.
— Максим Горький, На дне. Избранное
сколько мамка ни берегла ее от худого глаза, умывая водой, на которую пускала четверговую соль и уголья; как ни охраняли рои сенных девушек; что ни говорили ей в остережение отец, домашние и собственный разум, покоренный общим предрассудкам, – но поганый немчин, латынщик, чернокнижник, лишь с крыльца своего, и Анастасия находила средства отдалить от себя ма́мку, девичью стражу, предрассудки, страх, стыдливость – и тут как тут у волокового окна своей светлицы.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
Иоанн взглянул на свою ма́мку, – она как будто улыбалась, но неприветлива была улыбка на суровом лице ее.
— Алексей Толстой, Князь Серебряный
Демка звал ма́мку, но мамка была где-то на огороде, Демка захлебывался собственным криком, тело его дергалось, как у лягушки, и только старый тополь мирно пошумливал своей желтой шубой, роняя наземь широченные листья, и послеобеденное солнце все так же покойно цедило свои прохладные лучи сквозь толстые черные сучья.
— Полина Москвитина, Черный тополь
Он же, когда стал таким пушистым[59] господином, вспомнивши даваемые ему к обманам наставления учителя своего дьячка, послал к нему нарочного и, выписавши из духовного чина, определил его надо всем своим имением полным управителем, а ма́мку, за ее верность и услуги, наградя щедро, отпустил на волю; но она, видя от них всегдашнюю милость, осталась жить до смерти, а сестрица Селуянова Фетинья, не дождавшись от брата посланца, за неделю перед тем скончалась.
— Чудо Рождественской ночи