Моего дядю Мустафу Азиза, чьи некогда горделивые, нафабренные усы так и не оправились после парализующей пыльной бури, которой сопровождался снос имения Месволда, обошли по службе, не назначив главой департамента, по меньшей мере сорок семь раз, и он, уязвленный, ущемленный в своих правах, утешился наконец тем, что ежедневно лупцева́л своих детей, каждый вечер витийствовал, провозглашая, что он – явная жертва антимусульманских предрассудков; парадоксальным образом хранил абсолютную верность очередному правительству и со всей одержимостью составлял родословные – это было его единственным хобби, увлечением куда более страстным и всеобъемлющем, чем давнее желание моего отца Ахмеда Синая доказать, что он происходит от императоров из династии Моголов.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Слишком многие люди видели, как дедушка Чика лупцева́л его, а он ничего не смог сделать.
— Фазиль Искандер, Детство Чика
– Все это глупость, – миролюбиво сказал Чик, он все еще надеялся поблаженствовать после ухода этого мальчишки, – никакой Рыжик меня никогда не лупцева́л.
— Фазиль Искандер, Детство Чика
– Шурик, – проникновенно ответил Чик, – сколько раз я тебя лупцева́л за ехидство?
— Фазиль Искандер, Детство Чика
Старый мастер Петр Худолеев опять по обыкновению лупцева́л свою жертву, малолетнего ученика Юсупку.
— Борис Пастернак, Доктор Живаго