Он родил с ней четырех прекрасных детей, отдал ей Брайдсхед и Марчмейн-хаус на Сент-Джемской площади и денег сколько ее душеньке угодно, а сам сидит в белоснежной крахмальной манишке за столиком у Ларю́ с немолодой почтенной дамой – и все в самом что ни на есть респектабельном эдвардианском стиле.
— Ивлин Во, Возвращение в Брайдсхед
Девушка сидела не двигаясь на груде домашнего скарба, среди перевернутых вверх ногами столов и стульев, прислонясь к громоздившемуся за ее спиной дубовому ларю́ и живописно обрамленная спереди горшками с геранью, миртами, кактусами и клеткой с канарейкой, - все это, вероятно, было снято с окон только что покинутого дома.
— Томас Гарди, Вдали от обезумевшей толпы
Он взял свою трость, прислоненную к старому ларю́, и вышел.
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
Незаметно дотискиваются они до самых ворот, до лестницы, подставленной к иконе, к ларю́, на котором продолжает сидеть все тот же чудовидец Илья-фабричный и кричит в истошный, но уже осипший голос: «Порадейте, православные!» Он весь день тут сидел и кричал, ему есть сюда приносили, но он и от пищи отказался, а все кричал.
— Даниил Мордовцев, Державный плотник
Помню имена: Марселина Деборд-Вальмор, Ларю́-Мардрюс, Ноайль – вступление.
— Марина Цветаева, Проза