Одним словом, бесспорно лишь одно: все, что торжествовало при Ватерлоо, все, что весело ухмылялось за спиной Веллингтона, что поднесло ему маршальские жезлы всей Европы, включая, как говорят, и маршальский жезл Франции, что радостно кати́ло полные тачки земли, смешанной с костями убитых, чтобы воздвигнуть холм для льва, и победно начертало на этом пьедестале «18 июня 1815 года», все, что поощряло Блюхера рубить саблями отступающих, что с высоты плато Мон-Сен-Жан наклонялось над Францией, словно над своей добычей, – все это было контрреволюцией, бормочущей гнусное слово: «расчленение».
— Виктор Гюго, Отверженные
Но они оба были сумрачны и непоколебимы, как само море, а море в тот день тихо лежало под темным небом и мерно кати́ло тяжелые валы, словно дышало в своем покое, тронутое только у горизонта полосой серебряного света, посланного незримым солнцем.
— Чарльз Диккенс, Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
Судя но грохоту, кати́ло пятьдесят карет, запряженных каждая шестеркой превосходных коней.
— Чарльз Диккенс, Посмертные записки Пиквикского клуба
Время быстро кати́ло вперед, и часовая стрелка, высунувшись из его кибитки, задевала о дни с той же быстротой, с какой шпага Мюнхгаузена стучала при тех же обстоятельствах о верстовые столбы.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Время быстро кати́ло вперед, и часовая стрелка, высунувшись из его кибитки, задевала о дни с той же быстротой, с какой шпага Мюнхгаузена стучала при тех же обстоятельствах о верстовые столбы.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка