Он думал о героическом полковнике Понмерси, об отважном солдате, который при Республике охранял границы Франции, а при императоре достиг грани́ц Азии, который видел Геную, Александрию, Милан, Турин, Мадрид, Вену, Дрезден, Берлин, Москву, который проливал свою кровь на всех бранных полях Европы – ту же кровь, что текла в жилах Мариуса, – и поседел раньше времени, подчиняясь сам и подчиняя других жесткой дисциплине; который прожил жизнь в мундире, с застегнутой портупеей, с густой, свисающей на грудь бахромой эполет, с почерневшей от пороха кокардой, с каской, давящей на лоб, в полевых бараках, в лагерях, на биваках, в госпиталях и который после двадцати лет великих войн вернулся с рубцами на лице, улыбающийся, простой, спокойный, ясный и чистый, как дитя, все сделав для Франции и ничего против нее.
— Виктор Гюго, Отверженные
Я не трус, но этот торгующий головами багровый разбойник был вне грани́ц моего разумения.
— Герман Мелвилл, Моби Дик, или Белый Кит
Если мистер Булстрод заявлял, как это было у него в обычае, что церковь должна стоять на лютеранской доктрине оправдания верой, доктор Минчин высказывал убеждение, что человек - не просто машина или случайное скопление атомов; если миссис Уимпл, жалуясь на желудочные колики, говорила о божественном предопределении, доктор Минчин предпочитал не замыкать окна разума и возражал против твердо установленных грани́ц; если пивовар-унитарианин вышучивал Афанасиев символ веры (*63), доктор Минчин цитировал "Опыт о человеке" Александра Попа (*64).
— Джордж Элиот, Миддлмарч
Мария Медичи, умея владеть собой, говорила довольно спокойно и не выходила из грани́ц строгого приличия.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Положим, что многие из умных людей употребляли хитрости с простым народом; но если видим разницу в зрении, слухе, осязании, обонянии людей, почему не предположить дальнейших грани́ц даже самым этим чувствам?
— Чудо Рождественской ночи