Однажды утром она стала лицом к лицу с Францией и, возвы́сив голос, начала оспаривать право народное и право личное: у нации верховное главенство, у гражданина – свободу.
— Виктор Гюго, Отверженные
Дав поцеловать ему Святое Евангелие, диакон несет его в олтарь; но в царских вратах останавливается и, возвы́сив его в руках своих, возглашает: Премудрость! – знаменуя сим, что Слово Божье, Его сын, Его Вечная Премудрость благовестилась миру чрез Евангелие, которое он теперь возвысил в своих руках.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Дав поцеловать ему Святое Евангелие, диакон несет его в олтарь; но в царских вратах останавливается и, возвы́сив его в руках своих, возглашает: «Премудрость!», знаменуя сим, что Слово Божье, Его сын.
— Николай Гоголь, Ревизор
Да плевать я хотел на свою судьбу! — вдруг возвы́сив голос, с судорогой в горле сказал он. — Плевать я на нее хотел, когда такое творится!
— Константин Симонов, Живые и мертвые
Взорванный словом интриганка, Николай, возвы́сив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтоб она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое, может быть, навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними.
— Лев Толстой, Война и мир