Все знают имя отца Котона, но не потому, что он был одним из трех основателей Оратории, а потому, что дал предлог для бра́нной поговорки короля-гугенота Генриха Четвертого.
— Виктор Гюго, Отверженные
Тела громил закопали в песчаной яме — позднее ее стали называть Бра́нной Ямой, — а павших хоббитов похоронили на вершине холма, установили над могилой огромный камень, а потом там разбили сад.
— Джон Толкин, Властелин колец
В них несчастный поэт отказывался от своей бра́нной славы, бросал меч и шлем, уступая последний пчелам вместо улья; выражал готовность заменить воинские доспехи – власяницей, лишь бы быть исповедником и капелланом владычицы своего сердца, то есть Елизаветы.[76] Мы не смеемся над поэтом-царедворцем, нас нимало не удивляет, что его могла вдохновить пятидесятишестилетняя старуха.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
Вы заставите всех рассказать себе порознь все подвиги бра́нной и бивачной жизни; расспросите и цициановцев, и ермоловцев, и офицеров нынешней эпохи и, когда заберете все, что нужно, обнимете все частности, соедините все отдельные цифры и подведете им итог – выйдет в итоге сам собою план полководцу: не нужно будет и головы ломать, ясно будет как день все, что вам нужно делать.
— Николай Гоголь, Ревизор
– Чу! – сказал Хабар, подняв голову, будто конь, послышавший звук бра́нной трубы. – Шумят внизу.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман