И при этом казалось крайне удивительным, что человек с такой репутацией ни разу с тех пор, как он стал появляться в Атла́нте, не попытался хотя бы поцеловать руку у какой-нибудь незамужней особы женского пола.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Были на его счету и драки из-за женщин, и несколько дуэлей, и связи с мятежниками в Центральной Америке, но самую печальную славу снискал он себе в Атла́нте, когда там распространился слух, что он к тому же профессиональный игрок.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Плантаторы и безземельные, богатые и бедные, белые и черные, женщины и дети, старики и калеки, раненые и умирающие и даже женщины на сносях запрудили дороги к Атла́нте: они шли пешком, они ехали на поездах, верхом, в экипажах, на повозках, доверху загруженных сундуками и всякой домашней утварью… На пять миль впереди отступающей армии катилась волна беженцев, застревая в Резаке, в Калхоуне, Кингстоне – каждый раз в надежде услышать, что янки отброшены назад и путь домой свободен.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Эллин больна, быть может, умирает, а она торчит здесь, в Атла́нте, с беременной женщиной на руках, и две армии отделяют ее от родного дома.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Да, я, конечно, скверно веду себя, не поддерживая знакомства со старыми друзьями, но я, право же, не знала, что вы в Атла́нте.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром